А если серьёзно, то сам фильм на меня действительно тогда произвёл впечатление. Смотреть я его пошёл по "наводке"
toshk , когда "Птицы" уже улетели с экранов всех московских кинотеатров, кроме одного.Если правильнее перевести оригинальное название фильма, то получится "Миграция птиц" или "Перелёт птиц". Где-то на двадцатой минуте просмотра я уже не мог отделаться от мысли, что это фильм о... монашестве.
У Свенцицкого в "Гражданах Неба" есть такие слова:
"На привалах о. Иван рассказывал что-нибудь.
- Самое тяжёлое - говорит он, - это мысль, что зря тратишь силы... Годы проходят, а ты никуда не двигаешься, не замечаешь в себе никакого духовного роста. И вот является вопрос: не уйти ли? Не начать ли жизнь с начала?.. Однажды с такими сомнениями пришел наш пустынник к старцу Иеремии в Драндский монастырь. Старец и говорит ему:
- Видал ты когда-нибудь, как гуси летят?
- Видал, - говорит.
- Знаешь ли, что летят они за тысячи верст?
- Знаю.
- А зачем? Чтобы поддерживать своё племя. Так и вы, пустынники. Если и нет больших подвижников среди вас - живите! Вы хорошо делаете уже тем, что поддерживаете племя пустынников.
О. Иван несколько раз дорогой вспоминал этот рассказ и всегда передавал его с особенным чувством: очевидно, часто он служил ему самому утешением в тяжкие минуты сомнений..."
И когда я вспомнил о "Гражданах неба", то весь остаток фильма уже не мог воспринимать в каком-то ином ракурсе. Даже какая-то стоявшая в воде пичужка, которая для того, чтобы высмотреть под собою добычу, накрывала голову крыльями, создавая некое подобие зонтика, напоминала мне о монахах первых общежительных монастырей. Не помню уже точно, кто именно - Пахомий Великий или авва Орсисий, предписывал монахам за трапезой накрываться с головой над своей миской, чтобы никто не видел, что и сколько он ест, и сам не видел других, не давая таким образом повода к осуждению в объядении или гордости. А покрывалом служила деталь облачения, которая у западного монашества приняла форму капюшона, а у восточного - наметки на клобуке.
