anchoret

Попала мне тут в руки греческая популярная книжечка о Рождестве в жанре "изложение по картинке". Сразу потянулся к "любимому" месту - сидящему в углу Иосифу со стоящей напротив него фигурой. Так и есть: ссылка на Евдокимова. Вот чёрт. Вообще за последнюю тысячу лет уголок Иосифа вполне мог бы стяжать имя "живого" за царившую в нём довольно оживлённую атмосферу. Как на бородинском редуте, "все промелькнули перед нами, все побывали тут" - в разных иконописных изводах Иосифу предстояли старцы, пастухи, пророки, ангелы и чёрт. О последнем и речь.
Я в своё время изрядно полазил по апокрифам, но не припоминаю такого, на который мог бы сослаться д.П.Евдокимов, когда писал, что "перед Иосифом стоит диавол в обличии пастуха Тирса, на некоторых иконах он изображается в виде старика с рогами и хвостом". (Павел Евдокимов, "Богословие иконы. Искусство красоты"). Смысл данного предстояния - внесение смуты в помыслы Иосифа. Часто эта вполне себе пастушеская фигура с посохом (кстати, тирс - это и есть увитый плющом посох) трактуется как "старец скаредного вида", который капает озадаченному плотнику на мозги: "Как этот посох, лишенный жизненных соков, не может покрыться листвой, так не может родиться ребёнок от подобного тебе старика, и не может зачать дева". В менее радикальных толкованиях этот персонаж называется "старец-сомнение", хотя это просто пастух, который, судя по композиции, совсем наоборот и вопреки сомнениям Иосифа воспроизводит ему весть, полученную от ангелов (на это намекает соседняя сцена омовения младенца из апокрифического евангелия псевдо-Матфея, потому что и в тексте свидетельство пастухов идёт сразу за показаниями повитухи). Единственный пастух Тирс, известный мне, это герой барочного стихотворения "Лишился Тирс пастух веселья своего, с Кларисою своей прекрасною расстался..." Может, это какой-то поздний западно-европейский апокриф? Сам Евдокимов ссылки не даёт, хотя в других местах он на них не скупится. Но вообще иконография византийская, на Европу я подумал лишь потому, что д.Павел писал по-французски и активно пользовался европейской литературой.