От них нельзя было услышать никаких пустых разговоров о "духовности" или, не дай Бог, "обожении", но в то же время можно было почувствовать исходящий покой (духовный? душевный? да без разницы), который заражал окружающих и без всяких слов отвечал на их вопросы и успокаивал их надрыв.
А сейчас именно этот надрыв, похоже, и стал нормой церковности. Лишенные опыта личного общения с носителями традиции, сотни пастырей и тысячи пасомых создают свою собственную традицию: они запоем цитируют Лествичника, Дамаскина, Сирина (и Смирнова, а как же), ищут ссылки в канонах и правилах, внешне смиренно, но с внутренним убеждением в своей непререкаемости рассуждают о филиокве, фаворском свете, Иисусовой молитве и плодах причастия. Вдоволь потрудившись таким образом, начитавшись канонов и акафистов, они не приобретают для себя ничего, но остаются с ощущением неудовлетворенности, которую спешат утолить за счёт ближних, вынося мозг себе и окружающим: несчастны их домашние и коллеги по работе. Их церковность - неисчерпаемый источник поводов для тех, кто их ищет, так что если бы стёб врагов церкви не носил присущий ему глумливый и кощунственный характер, множество верующих людей, как мне кажется, вполне разделили бы его по сути.
Вот и сейчас вынужден был посоветовать одному р.Б. минимум на год перестать читать святых отцов, и предаться чтению хоть бы и Диккенса с Тургеневым (или Винни-Пуха, как в ставшей уже классикой истории). Был вежливо выслушан, но был ли услышан? Нет, не думаю. На эту церковность, похоже, подсаживаются, как на иглу.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →